В настоящее время в Галерее 9Б проходит выставка Марата Морика «Слабые места». Мы с удовольствием посетили её и по следам впечатлений и размышлений об увиденном создали этот текст. Не судите строго: это первые шаги редактора на пути к обстоятельным и подробным разговорам об искусстве на нашем сайте. Благодарим за помощь в подготовке материала сотрудника Галереи 9Б Бирюкову Анастасию.
О художнике
Морик родился в 1982 году в Новосибирском Академгородке. Марат Данильян – так зовут художника в действительности. У Марата два высших образования: филологическое и экономическое, но нет художественного. Это нисколько не помешало ему влиться в стрит-арт и добиться успехов. Изначально Марат увлекся хип-хопом, был райтером и создавал шрифты. Позднее стал переходить к абстракции, экспериментировать с формой, материалами и техниками. Сейчас Морик входит в число самых известных и влиятельных российских художников «уличной волны».
Марат Морик и Андрей Бергер: сотрудничество
Рассказывая о Марате Морике, нельзя не упомянуть его соратника и близкого друга Андрея Бергера, он же Aber. Андрей по образованию дизайнер архитектурной среды, граффити занимается с 2001 года. Хотя художники давно были знакомы, сдружились они не сразу, а после переезда Бергера в Новосибирск. Тогда уличное искусство ещё не было широко распространено, единомышленники жили далеко друг от друга, поэтому любое общение, пусть и редкое, очень ценилось. Так они получили возможность работать вместе и учиться друг у друга. Хотя стили у художников различны — Марат Морик более академичен и тяготеет к фигуративности, а в работах Андрея Бергера преимущественно абстракции — у них обнаружились сближения среди любимых авторов. Например, оба выделяют для себя творчество Густава Климта, автора картин «Поцелуй» и «Юдифь», и нашего современника — американского художника Джеймса Джина.
В рамках граффити-фестиваля Paint Methods в 2007 году состоялось их первое сотрудничество как организаторов. На самом деле идея этого события принадлежала Андрею Снаку (5nak) из Барнаула и Янки (Yanke) из Красноярска, но они изначально задумывали его как небольшую граффити-тусовку для «своих». По итогам фестиваль перерос в крупное успешное мероприятие, которое периодически в течение нескольких лет проводилось в различных городах Сибири, привлекая десятки молодых и зрелых уличных авторов.
Следующей историей их плодотворного сотрудничества стало «Первое граффити-агентство» – FGA (First Graffiti Agency), зарегистрированное в 2011 году. По сути это коммерческая площадка, которая объединяет уличных художников и заказчиков, которым, например, необходимы услуги по оформлению фасадов или интерьеров заведений или более сложные задания. На сегодняшний день в портфолио FGA масса реализованных кейсов, в том числе с такими крупными брендами, как Pepsi, Stella Artois, Coca-Cola, Adidas, Disney и Google. Среди своих наиболее интересных работ на заказ художники называют оформление гостиницы AYS и создание интерьера бара Grelka на горнолыжном курорте Шерегеш, оформление автосалона Just Good Cars СЛК-Моторс и серию холстов для мексиканского ресторана La Capula в Новосибирске. Некоторое время назад FGA работало и как арт-резиденция, предоставляя площадку для молодых авторов.
Особенности живописи Марта Морика
В рамках своего галерейного творчества Марат Морик мало склонен к созданию серий. Ему интересно варьировать сюжеты, экспериментировать с материалами и техниками. Тем не менее, в его творчестве есть знаковые мотивы: скажем, путешествия, семья, а также узнаваемый стиль, который он использует и в уличных работах. Это мастерское соединение фигуративных сюжетов и абстрактных деталей в пространстве.
В поисках материала для произведений художник много работает с архивами, объединяет детали фотографий из криминальных сводок Америки 50-60-х годов и ситуации, увиденные им в обычной жизни. Из этих кусочков, как из конструктора, он создает сложные многослойные работы, поэтому его живопись выглядит местами сюрреалистической, но при этом, если взглянуть на название, мозаика точно складывается в законченную историю. Автор к нам милосерден и не пытается запутать зрителя, обозначив, например, полотна цифрами или озаглавив «no title», как это часто можно встретить.
С позиции визуальности его работы представляют своего рода живописный ребус, созданный из воспоминаний, впечатлений, фотографий, фрагментов классических картин и скульптур, абстракций в рамках разбитого пространства, которое то проваливается, то обнаруживает свои острые грани. Удивительно гармонична композиция, которую художник смело уравновешивает «слепыми пятнами» и дополнительными геометрическими элементами. Это же можно сказать о колорите: он безукоризнен и выверен.
Картины зачастую воплощают тот момент, когда пугающая, предельная реалистичность изображения эффектно обманывает зрителя, обнаруживая условность и плоскостность визуального ряда. Это довольно типичный прием для уличного искусства, который Марат возвращает в сферу живописи. Дело в том, что картины-обманки известны еще с античности, вспомнить хотя бы миф про художественное состязание Зевксиса и Парассия. В нем один из оппонентов обманул нарисованной гроздью винограда неразумных птиц, а второй написал ширму, которую предложил отодвинуть сопернику. Тот попытался это сделать, признав в итоге свое поражение.
Почему выставка называется «Слабые места»
Слабое место — это ещё и фразеологизм, который связывает эксперименты художника с контекстом истории искусства. Здесь можно вспомнить карликов испанского художника Диего Веласкеса, которые появились на картинах художника не как низшие и угнетенные, а как личности, стесненные собственной телесностью. Также вспоминаются портреты Эгона Шиле и Люсьена Фрейда, где нагота героев обнаруживает хрупкость, болезненность человеческой плоти, противопоставленную академическому канону идеализированного прекрасного тела — отголоски влияния Древней Греции.
Эти мотивы иногда напрямую цитируются на полотнах, представленных на выставке. Обратите внимание на возникающие обломки античных статуй и не идеальное женское тело на фоне вереницы прихорашивающихся девушек. Иногда тема человеческой уязвимости и слабости рассматривается не только в физиологическом измерении, а во всеобщем. Философы и историки эмоций много говорят о том, что в современности идентичность строится на новой чувствительности — способности обижаться от имени определенных социальных групп. Поиск» слабых мест» — это тот процесс, который определяет не только этику коммуникации, но и служит как творческим импульсом, так и источником цензуры и самоцензуры. Марат Морик среди болевых точек человечества обозначил распад традиционного семейного уклада, Эдипов комплекс, проблему институтов образования, эмансипацию, возрастной кризис, отчуждение человека от его публичного имиджа, одиночество, страх смерти, разрушение идеала мононуклеарной семьи и социальную сегрегацию.
Еще небольшая деталь: на мой взгляд, контекстуально слово «место» в названии подчёркивает уличный бэкграунд Марата Морика. В стрит-арте присутствует, например, такое понятие как site-specific — характеристика произведения, которая определяет тот факт, что роспись соответствует месту размещения: его уникальным смыслам, функциям или визуальным деталям. Яркий пример — работа «Домино» Тимофея Ради, где художник лишь с помощью точек на опорах моста создал у зрителей ощущение беспокойной шаткости мира, основание для которого — это кости для игры. Проект был идеально вписан в среду и соотносился с функцией места. Еще, к слову, можно вспомнить о «гении места», к которому также обращаются некоторые авторы, воплощая через произведение связь с неким духом пространства, его мифологией и энергией.
Техника работы
На используемые материалы стоит обращать внимание потому, что они создают представление о мастерстве автора. Марат уделяет много внимания технике рисования и экспериментам с материалами. В своих произведениях он использует акриловые краски, масляную пастель, аэрозоль, шариковые ручки, карандаш и тушь. Для создания работ, представленных на выставке в Галерее 9Б, использованы в основном акрил и масло. Как отмечалось ранее, у автора нет художественного образования, поэтому он осваивал и продолжает осваивать различные материалы, техники и их взаимодействие самостоятельно.
Живопись Марата Морика отличается многослойностью не только с формальной позиции, но и с технической. Каждая техника имеет свою традицию, историю, поэтому воспринимается нами в определенном контексте. Масло, нанесенное кистью и мастихином, создает экспрессию, добавляет «выпуклости» цветам и сложности, когда разглядываешь работу при разном освещении и под разными углами. Рельефные мазки составляют своего рода третье измерение картины, доступное к интерпретации. Акрил дает яркий цвет, акварельные переходы, полупрозрачные слои, но при этом наносится и выглядит плоско (не в негативном ключе, а с формальной точки зрения). Иногда художник использует аэрозоль для нанесения краски, что позволяет ему работать в графичной манере, не смешивая цвета и не накладывая их друг на друга. Это опять же отсылает нас к уличному бэкграунду автора.
Как рассматривать работы. Личный опыт
Этот вопрос мне всегда интересовал. Часто приходишь на выставку современного искусства и теряешься: хочется зацепиться за что-то знакомое, понятное, найти некую базу для интерпретации, но не выходит. Ты даже не знаешь, с чего начать. Иногда слушаешь, что говорят другие, но в ответ получаешь перекодированное, но столь же неясное сообщение.
На выставке «Слабые места» мне было проще, ведь знания о теме человеческой уязвимости частично у меня были из психологии и личного опыта. Но этого недостаточно для полноты понимания, сильно сказывается отсутствие искусствоведческого бэкграунда. Поэтому я поинтересовалась у Анастасии, сотрудника галереи, на этот счёт. Вот что она советует по поводу понимания работ:
Как говорил Ролан Барт, автор мертв, а это означает, что произведение не ограничивается тем, что художник в него закладывал сознательно. Авторы не всегда говорят, иногда не умеют говорить и действуют интуитивно, в рамках традиции, однако это не делает их хуже, если за ними стоят грамотные кураторы и критики. Есть вовсе наивные и аутсайдерские авторы, которые были актуализированы позднее. Понятно, что в массовой культуре принято высмеивать «высоколобых критиков», которые додумывают за авторов. Однако все не так просто. Что сказал автор — это первый, поверхностный уровень разговора. Подходить к произведению искусства глубже можно при анализе его как системы знаков, элементов, проще говоря, опираясь на существующие подходы, цитаты, методологии и прочее. Конечно, есть проблема в том, что расшифровать каждый из элементов недостаточно, нужно рассмотреть их, как они работают вместе в системе. Например, мы можем на голландском натюрморте понять, что череп означает смерть, а книга — знание, а подпорченные плоды — увядание, но нужно усилие воли, чтобы соединить весь этот сюжет в сообщение о тщетности, скоротечности жизни и триумфа смерти.
В случае с современным искусством все и проще и сложнее. С одной стороны, его авторы ментально ближе к нам. С другой стороны, они зачастую работают в рамках концепций, методик, подходов, которые нужно просто знать, как, например, без знания массива теории невозможно интуитивно понять квантовую гравитацию. Но при этом возможно постепенно снимать слой за слоем в анализе произведения, погружаясь в сферу искусства. Сначала можно попытаться проанализировать элементы работы, ее композицию, масштаб, колорит с позиции собственного опыта, соотнести его с названием и тем текстом, который предлагает куратор (хотя бы попытаться). Чтобы проникнуть более глубоко: увидеть связи произведения с другими, успешно трактовать приемы, идеи и сюжеты, критиковать авторский стиль, нужно уже больше времени и некая подготовительная работа. Начать можно с чтения статей, например, на сайте «Коммерсанта», там всегда пишут доступно, коротко и по делу, можно найти материалы от занимательных биографий, авторских записок до фильмов, художественных и документальных. Но главное — это готовиться к посещению выставок. Идете смотреть на картины Фриды Кало и Диего Риверы — осмотрите хотя бы голливудский фильм «Фрида» с Сальмой Хайек. Если автор не столь знаменит, погуглите информацию о нем какие выставки, проекты он делал, ключевые произведения, страницы в соцсетях, что о нем пишут критики и прочее. И еще скажу по личному опыту: в искусстве, как и моде, важна насмотренность. Невозможно понять, почему ваш племянник нарисует закорючку — это детское творчество, а подобный росчерк Пауля Клее — это искусство, которое висит в музее, если до этого вы видели только работы передвижников в учебнике по родной речи.
И еще о наболевшем: не пытайтесь заставить себя любить абсолютно все искусство, но и не занимайтесь критиканством, если главный ваш аргумент ««не зацепило»». И не забывайте про позитивное подкрепление и разнообразие. Ходите на экскурсии, арт-вечеринки, лекции, фильмы, дискуссии и открытые разговоры публики с художником. Хоть вы и не ребенок, но не стесняйтесь, например, награждать себя за час созерцания видеоинсталляции группы AES+F рожком пломбира в буфете. Ну, и не стесняйтесь звать с собой друзей для исследования искусства в процессе диалога. Если они еще и гуманитарии, а следовательно, чуть более подкованы в теории культуры, да еще и открыты к обсуждению — это идеальная ситуация.
Анастасия Бирюкова
Наталья Зиновьева
18+
